"Перекличка" журнал РОВС (pereklichka) wrote,
"Перекличка" журнал РОВС
pereklichka

Category:

Памяти баронессы О.М. Врангель

Ольга Михайловна Врангель (до замужества — Иваненко; 5 августа 1883, Санкт-Петербург, Российская империя — 8 сентября 1968, Нью-Йорк, США) — общественный деятель, медик. Супруга белого генерала, командующего Вооруженными Силами Юга России, а впоследствии — Русской армией барона П. Н. Врангеля.

Ольга Михайловна происходила из очень знатной семьи, отец был камергером Высочайшего Двора и богатейшим помещиком Украины, и сама девушка стала фрейлиной Их Императорских Величеств. С рождения у неё было всё: любящая семья, богатство, положение в обществе, красота и внимание многих поклонников. А она отказывалась от предложений замужества ради возможности учиться на курсах сестер милосердия.

Ольга Михайловна Иваненко вышла замуж за барона Петра Николаевича Врангеля в 1907 году. В годы Первой Мировой она вместе с ним отправилась на фронт - в качестве сестры милосердия. Позже нести этот подвиг служения страждущим она будет и в Белой армии. Правда на на фронтах Гражданской войны по настоянию мужа от работы в полевом лазарете пришлось отказаться. В одну из ночей на лазарет напали красные. Большинство медсестёр имели с собой ампулы с ядом, чтобы принять его в случае необходимости и тем самым избежать пыток и насилия. По счастью, сам Врангель со своим штабом был недалеко и, узнав о нападении, тотчас поспешил на выручку. Произошёл краткий бой, во время которого Пётр Николаевич отыскал жену и по-французски, чтобы не поняли казаки, дал понять, что у него и без того хватает дел, чтобы ещё волноваться о жене.

В январе 1918 года чудовищная волна красного террора захлестнула Крым. Расправы над офицерами шли полным ходом. 10 января 1918 года революционные матросы Черноморского флота арестовали Врангеля и обвинили его в том, что он готовил восстание крымских татар против Советской власти. Обвинение было абсурдным: к тому времени Врангель довольствовался скромной ролью «крымского помещика».

Ольга Михайловна настояла, чтобы её забрали вместе с мужем. «За что арестованы?» – спросил председатель революционного трибунала матрос Вакула у генерала. «Вероятно, за то, что я русский генерал, другой вины за собой не знаю», – ответил Пётр Николаевич. «А вы за что?» – обратился вершитель судеб к Ольге Михайловне. «Я не арестована, я добровольно пришла сюда с мужем, – ответила баронесса. – Я счастливо прожила с ним всю жизнь и хочу разделить его участь до конца». Так любовь и верность жены спасли барону жизнь.


После освобождения Северного Кавказа Врангель перевёз семью в станицу Константиновскую, чьим почётным гражданином он стал вместе с Ольгой Михайловной, простота и умение естественно держаться которой располагали к ней людей и, по воспоминаниям атамана Кубанского казачьего войска А. Филимонова, «принесли ей популярность не меньшую, чем у её мужа». Старший сын генерала, десятилетний Пётр, играл со своими сверстниками, детьми казаков, и ничем от них не отличался.

Однажды в одной из станиц Пётр Николаевич встретил нескольких мальчиков с ружьями.
- Что вы делаете, ребята? – окликнул их барон.
- Стреляем в красных. Их много в плавнях прячется, я вчера семерых подстрелил… - гордо отозвался мальчуган лет 10-12.

Позже, вспоминая этот эпизод, Врангель скажет, что никогда за время Гражданской войны «не испытывал такого ужаса от происходящего».

Между тем, в рядах обеих противостоящих армий начал свирепствовать тиф. Эпидемия развивалась с чудовищной скоростью. Станции были сплошь забиты составами, переполненными умершими и умирающими, лежавшими вперемешку без врачебной помощи, так как врачи заболевали также, а иные бежали.

Вскоре тиф подкосил и Петра Николаевича. На пятнадцатый день болезни врачи отчаялись спасти его и признали положение безнадёжным. Ольга Михайловна пригласила священника, чтобы исповедать и причастить умирающего. Во время исповеди Врангель, пребывавший до того момента в беспамятстве, неожиданно пришёл в себя и в полном сознании приобщился Святых Тайн, после чего стал поправляться.

Когда Пётр Николаевич принял командование над измотанной армией, которая с 1920 года стала именоваться Русской, Ольга Михайловна наперекор его воле приехала в Крым из Константинополя и оставалась с мужем до самого конца последнего акта трагедии Белого Юга.

Оказавшись в изгнании, Ольга Михайловна посвятила себя заботе о беженцах. Сергей Палеолог вспоминал, что в Константинополе, среди беженцев только и слышно было: «Вы не видели Ольгу Михайловну?..», «Ольга Михайловна поможет… напишет… скажет… сделает…». «Никто не мог с таким искренним участием поговорить с простым казаком, солдатом, офицером, ставшим инвалидом, с безутешными матерями и вдовами, как это делала она», - писал Палеолог. Ольга Михайловна помогала всем, и делала это всегда доброжелательно, без суеты.

Её стараниями были организованы два туберкулёзных санатория в Болгарии и Югославии. Добывать средства на них Ольга Михайловна ездила в Америку. Деньги на это путешествие баронессе, которой едва хватало на поездку в Бельгию с детьми 3-м классом, дал Феликс Юсупов. Новый свет она исколесила вдоль и поперёк, выступая с речами на благотворительных приёмах, и американские граждане откликались на её призывы и жертвовали значительные суммы.

После смерти мужа Ольга Михайловна переехала в Америку и умерла в глубокой старости. Похоронена она на русском кладбище Ново-Дивеево.

Е. Семенова
Tags: Белое движение и борьба с большевиками, История
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments