Из взятых с собой трофеев было: винтовки М4, по шесть магазинов на нос и 4 гранаты. Плюс, Физик тащил тяжеленный «Стингер», найденный в «Хаммере».В КАМАЗах были какие-то одеяла, кровати, палатки. Видимо, у пиндосов на перевозку подобных грузов боевых машин не хватало, и они использовали реквизированную гражданскую технику.
И вот теперь, сидя в глубине леса у заросшей камышом заводи ручья, лейтенант вновь спросил:
–Так как вам удалось разбить три машины и завалить толпу пиндосов?
– Ну, во-первых, не три машины, а одну, т.к. КАМАЗы проблемой не были. На них пары очередей хватило. И где ты толпу увидел? Там от силы отделение было! – усмехнулся Водолаз.
– Ага. Я сразу водилу первого КАМАЗа завалил. А Физик кинул скрутку из Ф-1…
– Что за скрутки такие? – не понял Иван. – Лёша, ты чего намудрил снова?
– Научный метод. Взял четыре своих «яичка» и изолентой их в клубок замотал. Еще днем. А как вы грузовик свой там валить начали, пошел и положил «подарочек» посреди дороги. И вон веревку, а она всегда при мне, сразу ко всем кольцам подсоединил… Ну и когда пиндосы появились, я очередь дал, они заволновались, а когда на скрутку наехали – тут я веревку и дерганул, - ответил Физик.
– А когда на «яички» наехали, не больно было? – засмеялся Казак. – Отдавили небось?
Все дружно засмеялись, сбрасывая напряжение недавнего боя.
– Ну а пиндосов Водолаз сначала РГД покрошил, а потом с автомата. Они из кузова первого КАМАЗа выскочили. Видать, ехали зайцами, - пояснил дальнейшее Тень.
Лейтенант улыбнулся и сказал:
– Всем объявляю благодарность. Молодцы, бойцы. А насчет пожрать, пиндосов не проверяли?
– Как же! Проверили! Но только либо они не далеко ехали, либо у них так положено – вот пара банок ананасов и шоколад.
– Не. Главного не было – походной поп-корницы! – усмехнулся Физик.
– Значит, с едой вышел облом, - задумчиво проговорил лейтенант. Слушай задачу!
–… – Тень только открыл рот, чтобы что-то сказать, но, вспомнив, недавнюю прокачку, передумал.
– Задача такая: Сейчас ночуем здесь. Утром выдвигаемся на хутор в поисках продуктов. Далее будем пробиваться к своим на север.
– Снова без костра? Вань, комки хоть бы просушить… – сказал Физик.
– На вас высохнут. Сейчас пиндосы чистить округу начнут, в поисках тех, кто их корешей на трассе перебил. И на любое тепло, дым костра и т.д. будут реагировать ракетным ударом. Оно вам надо?
– Выполнять задачу! – повысил голос, сидевший на большом почерневшем от времени пне Водолаз. – Сказано, без костра, значит, без костра! Или кто хочет в наряд заступить?
* * * *
К утру зуб на зуб не попадал, и лейтенант уже пожалел, что не разрешил разводить костра. Мышцы затекли, спина болела. В голове стояла тупая одурь. Спали сидя, чтобы не простудиться.
Иван проснулся, разглядывая дежуривших Водолаза и снайпера. Парни совсем выбились из сил. Под глазами залегли темные тени, лица осунулись, получили сероватый оттенок.
Игнатьев тяжело поднялся на ноги, потянувшись, и сказал:
–Сержант, буди взвод. Пробежка – километр. Потом позавтракаем пиндосовскими фруктами и сладостями…
Пробежка действительно благотворно отразилась на бойцах. Солдаты полностью стряхнули с себя оцепенение и холод сна. Их молодые организмы уже дышали энергией, во взглядах появился злой огонек, который можно увидеть только у людей, готовых идти вперед до конца.
Вскоре группа вышла в направлении хутора.
* * * *
Хутор раскинул полтора десятка домов по двум пологим холмам. Сады желтели большими осенними яблоками. К центру вела, петляя дорога с древним, еще советских времен асфальтом. Игнатьева насторожила полная тишина.
Бойцы взошли на холм и осмотрелись. Селение оказалось пустым. Ни одного жителя! Даже бродячих собак не было. Но у крайнего дома, скособочившись стоящего на склоне холма, на фонарном столбе покачивались два трупа.
Иван приказал снять их. Повешенными оказались старик и женщина. Было видно, что перед казнью их долго избивали. Кровоподтеки закрывали лица почти полностью, руки были сломаны.
– Что ж творят-то сволочи! – выругался Казак. – Мирное население уничтожают! Как фашисты!
– А они и есть – фашисты, - сухо сказал Физик…
Потом бойцы пытались найти в покинутых домах пищу. В итоге группа обзавелась гречневой крупой и двумя пачками чая, обнаруженными в кухонном столе одного из домов. Вообще хутор был основательно «зачищен» пиндосами. В хатах всё было перевернуто вверх дном. Стекла выбиты. В стенах виднелись пулевые отверстия.
Через час бойцы собрались в центре хутора, построившись. Лейтенант, поправив АК на плече, встал напротив и сказал:
– Делать тут больше нечего, нужно идти дальше на север. Надеюсь, что фронт далеко не отодвинулся, и, вскоре, мы выйдем к нашим. Кстати, вы вкурсе, как называется этот хутор?
Солдаты молча переглянулись.
– А хутор называется, - продолжал Иван. – Твёрдый. И вы должны стать твёрдыми в своем стремлении бить врага и в вере в Победу! Пиндосы убивают наших людей, бомбят наши города, сжигают хлеб на полях – вы это всё видели своими глазами. Эта война тотальная. Или мы их, или же они нас. Перебьют всех, оставив выжженную пустыню, на которой развернут добычу «Бритиш-Петролиум» и «Шелл»! Но пока мы живы, ни одна сволочь вражеская не должна оставлена быть вживых! Пленных не брать! Вы усвоили это?
Вопросы?
– Господин лейтенант, разрешите обратиться! – спросил Казак.
– Обращайтесь.
– А как же те двое, из грузовика, которых мы связанными оставили?
– Они были без сознания. А несопротивляющегося противника, тем более находящегося в бессознательном состоянии мне воспитание не позволяет убить! – огрызнулся Иван. Слова бойца задели за живое. Действительно, пожалел неудачливых почтальонов, но как объяснить это солдатам, когда он только что призвал их к жестокости и тотальному уничтожению противника? Но, слава Богу, тему никто развивать дальше не стал…
Неожиданно с трассы донесся шум двигателей. Из-за холма показалась «Брэдли», направляющаяся к хутору. До противника было около километра или чуть больше, но дистанция быстро сокращалась
–Тревога! Пиндосы! Отходить некуда! В поле они нас быстро на гусеницы намотают! – крикнул лейтенант. – Живо на окраину! Засядем в доме на склоне. Там, где были повешенные. Физик, Казак – в соседнюю хату справа от того дома! Живо! Тень, лупишь по триплексам и тем, кто вздумает высунуться из БМП. Водолаз! Твое дело – гранаты. Тварь надо остановить! Они нас заметили, видите, как скорость возросла? Так, бегом на позиции!...
Пока бойцы бежали к окраинам хутора, из-за холма, скрывающего поворот трассы, выкатились пяток «Хаммеров» и «Бигфут». Грузовик затормозил в километре от селения. Из кузова посыпались солдаты. «Бредли» полоснула короткой очередью вдоль улицы, подняв фонтаны из опавшей листвы и кусков старого асфальта.
Иван только успел впрыгнуть в вынесенное окно дома, как по стене забарабанили тяжелые пули крупнокалиберных «Кольтов», установленных на крышах «Хаммеров».
«Как же они нас обнаружили?» – думал Игнатьев, поднимаясь с замусоренного кусками битого стекла и какими-то бумагами пола и выцеливая из глубины комнаты бегущих к хутору пиндосов.
Через минуту рядом очутился младший сержант Водолаз. Боец сразу выпустил остававшиеся в АК патроны по цепям наступающих и откинул пустой автомат в угол, срывая с плеча трофейную М4…
* * * *
Вражеская пехота залегла. «Бредли», отъехав чуть назад, теперь поливала дома потоком стали. «Хаммеры», развернувшись в линию, тоже остановились. Но из люков уже никто не показывался. «Кольты» молчали. После того, как Тень снял двоих пулеметчиков, пиндосы решили не рисковать.
Лейтенант, опершись спиной о стену, включил рацию:
–Физик, сейчас янки будут вызывать авиацию. Так что смотри в оба! Если что пролетит – сшибай заразу из «Стингера». Пользоваться умеешь?
–Не бойсь, командир! Разберемся! – весело отозвался Лёха…
И действительно, через пять минут на хутор обрушился ад. Но это была не авиация. С неба посыпались артиллерийские снаряды, превращая крохотное селение в кучи бревен и битого кирпича.
Солдаты упали на пол, пытаясь вжаться в него, скрыться от огня противника. Рядом ударил взрыв. Дом, казалось, подбросило на метр. Стены пошли трещинами. Сверху посыпались доски и какие-то ящики. Лейтенант поднял взгляд – крыши не было. Голубое небо в просветах туч проглядывало сквозь развороченные стропилы.
–Командир! Смотри, что я нашел!
Иван повернул голову. Водолаз, довольно улыбаясь сквозь маску пыли на лице, показывал ему старую измятую фуражку. Черный околыш и белая тулья…
«Где-то я такие видел», - промелькнула мысль. – «Ах, да! Так это же фуражка добровольцев Марковского полка!.. И откуда она здесь?»
– Это белогвардейская! – прокричал в ответ лейтенант, пытаясь перекрыть грохот взрывов.
– Где нашел?
– Сверху свалилась. С чердака! – отозвался Водолаз. – Командир, смотри-ка, пиндосы в атаку поднялись!
Иван приподнялся на локтях и сквозь пролом в стене, ощутимо расширявший оконный проем, увидел, как янки перебегая, стали продвигаться вперед.
– Не давай им слишком резво наступать! – приказал лейтенант. И крикнул в рацию. – Физик, Казак, Тень – приказываю отходить! Мы их с сержантом задержим тут!
– Командир! – это ответил снайпер. – Без тебя мы не уйдем! И не переживай, ща я их командира щелкну…
И правда, фигурка американского офицера, командовавшего на поле, через миг, вдруг, споткнулась, напоровшись на пулю, и рухнула в жухлую траву.
Пиндосы снова залегли. Огонь артиллерии усилился.
– Тень, сними радиста! Он наводит пушки! – приказал Иван, снова вызвав снайпера.
– Нет у них радиста на поле! У них рация в каждой машине! Не тупи, лейтенант!
Игнатьев снова прильнул к прицелу и стал бить короткими очередями по залегшим янки.
А снаряды всё сыпались вокруг, перемешивая селение с землей. При каждом взрыве стены всё более покрывались трещинами, пол подпрыгивал под ногами, пыль и дым застилали глаза, щипали в горле, приводя к приступам тяжелого кашля.
Правый дом, где держали оборону Физик и Казак, вдруг, превратился в огненный смерч. Встороны полетели куски кирпича, балки и шифер. Ударная волна лопнула в ушах нестерпимым грохотом.
Лейтенант, вскакивая в полный рост, не слыша себя, надрывно заорал. М4 захлебнулась длинной очередью, опустошая предпоследний магазин.
Водолаз, прыгнув, повалил командира на пол и рявкнул в самое ухо:
– НЕ СКАЧИ, ЛЕЙТЕНАНТ! Им уже не помочь!
– Там наши были… - в горле стоял ком. – Наши!!! ¬– прохрипел Игнатьев, уткнувшись лицом в обломки мебели, но больше не порываясь мочить врага в полный рост.
– Прорвемся! – вдруг, как-то странно улыбнулся младший сержант. И, выдернув из подсумков две гранаты, кинулся в пролом в стене.
– Стооой! – только и успел крикнуть лейтенант…
Но боец уже мчался к «Бредли», выехавшей в 50 метрах левее и разворачивающейся лбом к дому.
Водолаз упал, перекатился, уходя от огня пехоты и затаился. «А, может, убит?» - Иван прогнал от себя эту мысль, сменив магазин, и продолжая отстреливаться.
Вражеская БМП крутанулась на одной гусенице и поползла вперед. Игнатьев выстрелил по оптике перископов, но через пять патронов боек сухо щелкнул – магазин был пуст. Лейтенант откинул винтовку и машинально поднял с пола старую фуражку.
Водолаз показался сзади «Бредли», ловко вскочил на броню и направился к башне. Пиндосы не прекращали огонь, не боясь попортить навешанную снаружи БМП всевозможную электронику. Боец добрался до распахнутого настежь верхнего люка и швырнул внутрь гранату, спрыгивая на землю. Но несколько пуль попали в спину. Младший сержант упал на землю и больше не шевелился.
Внутри боевой машины рвануло. Повалил жирный густой дым. «Бредли» завертелась на месте. А потом сдетонировал боезапас, разметав броню на десяток метров вокруг. Игнатьева снова сбило с ног.
Бессильная ярость застыла в груди. Пальцы побелели, сжимая до хруста в костях фуражку. Лейтенант снова встал в полный рост и выбрался из начавшего гореть дома. Шаг за шагом он пошел вперед. На врага.
Небо застилал черный дым, под ногами хрустело кирпичное крошево. Спину обжигал огонь занявшегося позади пожара. А впереди были они – те, кто пришел на его землю, чтобы сделать его народ рабом, чтобы отнять у него жизнь, чтобы захватить его Родину…
* * * *
Всё тверже каждый шаг. Все смелее взгляд. Всё увереннее шел лейтенант. Он разгладил измятую тулью и надел фуражку, выдернув из ножен штык от АК. И каждый шаг отдавался в сердце ударом колокола…
И враг, вдруг, начал пятиться назад. «Хаммеры», взревев двигателями, отползали за холм. Яркое солнце, появившись в разрыве облаков, одиноким золотым лучом осветило идущего по полю русского офицера в старой Марковской фуражке. Его силуэт на фоне горящего, исходящего клубами дыма, селения выглядел зловеще…
Эпилог.
Ефрейтор Тень лежал на боку. Пуля разворотила плечо. Каждое движение отдавалось дикой болью. Впереди и чуть левее горела американская БМП. Где-то там погиб младший сержант. Физика и Казака тоже больше не было… СВД без патронов покоилась рядом. И с каждой секундой, с каждым фонтанчиком крови из развороченного плеча, сил становилось всё меньше…
Ожила рация:
– Я – «Коробка пять». Приём. Наблюдаю бой в Твёрдом. Противник штурмует хутор.
– «Коробка пять», я – «Кречет». Понял. Иду с востока. Высота 20. Приём.
– «Кречет», я – «Коробка пять». Отработайте по целям. Занимаю позицию…
Тень прислонил рацию к губам и прошептал:
– Ре6ята, мы здесь. И мы еще живы!...
Л-т Русский
