Известно, что финал общей картины жизни и деятельности Дальневосточной эмиграции довольно мрачен. Среди тысяч незаметных трагедий, тонущих в общей пучине, выделяется своей трогательностью смерть одного из видных участников Белого движения на Востоке ГШ полковника Аргунова. Как сообщил активист Русского клуба г.Харбина Сергей Грибин, на последнем русском кладбище Хуан-шань (Желтая гора) была найдена его могила. Эпитафия на сером памятнике весьма красноречива своей лаконичностью: «Полковник Аргунов Афиноген Гаврилович, умер 04.10.1932. Мир праху твоему дорогой друг». Однако, как толковала газета «Заря» 8-го октября 1932 г., после отпевания в Николаевском Кафедральном Соборе, место захоронения, убиенный офицер, обрел на другом кладбище - Успенском. «К 7 часам собралась тысячная толпа народа, - сообщалось в статье. – Помещение не могло вместить всех желающих и люди стояли на улице. Тело было покрыто национальным флагом. В почетном карауле стояли чины русской армии и учащиеся реального училища».
Имя Аргунова действительно принадлежало к числу тех людей, которые в странах рассеяния, обратили на себя общее внимание в трех различных сферах – военный деятель, блестящий администратор и верный сын Православной церкви.
Покойный родился в 1886 г. и по окончанию Иркутского юнкерского училища вышел в 100-й Островский пехотный полк, расквартированный в Двинске. В 1911 г. неудачно поступал в Академию Генерального Штаба. В 1915 г. на фронте представлялся Императору.
На 1916 г. штабс-капитан 12-го Астраханского гренадерского императора Александра III полка. 16-го марта т.г. Командующим 4-й армией был награжден орденом Св. Анны 2-й степени с мечами. Лично. В январе 1917 г. успешно окончил подготовительные курсы первой очереди Николаевской военной Академии. Занимал должности старшего адъютанта 6-й гренадерской дивизии, начальника штаба 3-й гренадерской дивизии. 31-го июля получил орден Св. Владимира с мечами и Георгиевское оружие.
Незаурядные способности Аргунов выразил в борьбе с III Интернационалом весной 1919 г., когда будучи Начальником штаба 4-й Омской дивизии, им были разработаны и применены полковые и дивизионные наступательные операции на территориях от Западного Урала до форсирования Вятки.
В переходе через Сибирь занимал должность обер–квартирмейстера штаба Южной группы 2-й армии Восточного фронта, а 2-го апреля 1920 г. был причислен к Генеральному штабу. В Дальневосточной армии с августа 1920 г. командовал Омской стрелковой дивизией, которая в Приморье была сведена в полк.
В декабре 1921 г. Аргунов был назначен командиром 2-й Сибирской бригады и, в последнем походе за Россию, одновременно возглавлял группу войск укрепрайона. Полковник Ефимов в письме к Б. Филимонову сообщал: «Аргунов, после захвата Анучина развивает весьма большую энергию по преследованию партизан и уничтожает все, что возможно…».
Боевые достоинства не могли отрицать даже враги: «Укрепления, создававшиеся под руководством полковника Аргунова, белогвардейцы называли Дальневосточным Верденом. Но, благодаря необычайному самопожертвованию славных бойцов революции, эти укрепления пали». Летом 1922 г. Афиноген Гаврилович участвует Приамурском Земском Соборе и при организации армии становится командиром Западносибирского отряда Земской Рати, с которым оставил родную землю.
С 1924 г. преподавал географию и историю в 1-м реальном училище Харбина. В апреле 1929 г. был избран Председателем ревизионной комиссии харбинского комитета помощи русских беженцев. Наряду со своими функциями, активно сотрудничал с местной газетой «Время». Не утратив надежду в успех Белой идеи, возглавлял отдел Братства Русской Правды, отряды которого совершали диверсионные вылазки на территорию Забайкалья и Приморья. Так, летом 1929 г. во время разгона РККА безоружного и совершенно неподготовленного русского Трехречья, единственный случай дерзкого отпора был дан братским отрядом буквально в несколько десятков человек, обратившим в бегство значительную группу насильников и отбившим уводимую в плен толпу казачек с детьми.
Как сообщал официоз, Аргунов был убит неосторожным выстрелом в 12 часу ночи своим бывшим адъютантом Мартыновым. Было ли это несчастной трагедией или тщательно спланированным убийством сказать сложно. Хотя журнал «Трибуна русской мысли» № 11 сообщал, что «после ряда успешных операций ГПУ - убийства в Харбине одного из руководителей БРП полковника Аргунова...».
В сентябре 45-го стало ясно, что всей белой эмиграции в Азии приходит конец. Рядовая масса с тайным ужасом наблюдала как «столпы» эмигрантской общественности, журналисты, писатели выбирали советские паспорта, заполняли когда-то тощий Клуб советских граждан. Что же касается заграничных раскольников, возлюбивших «политику партии» и «советскую родину», то они повалили в Московскую Патриархию просто валом.
Но, военные Союзы каппелевцев оказались той живой плотью, которые питались духом памяти и не забывали, как осквернялись могилы белых бойцов и командиров.
Поэтому можно только предположить, что прах полковника Аргунова разделил судьбу генерала Каппеля, прах которого ночью был извлечен из могилы тремя русскими офицерами и двумя православными китайцами и перезахоронен в обусловленном месте.
С. Простнев
